В канун Рождества - Страница 121

121

— Да. У него не было родных. Он мне рассказывал о вашей договоренности и о том, что вы согласились принять на себя эту обязанность.

— Вот поэтому я и звоню. Должны состояться похороны, но где, когда и как? У него были друзья в Кригане, которые захотят присутствовать на прощании, но, насколько мне известно, дороги сейчас непроходимы и нет надежды, что они сумеют добраться до Инвернесса. Не говоря уж о том, что вот-вот наступит Рождество. И надо бы связаться с похоронным бюро, и сообщить в банк, и регистратору…

Мурдо Маккензи мягко перебил:

— Мистер Бланделл, предоставьте это мне. Во-первых, майор Билликлиф оставил указания относительно кремации, и это уже избавляет нас от многих хлопот. Что касается похоронного бюро, это я тоже возьму на себя. В Инвернессе есть фирма с хорошей репутацией, и я хорошо знаком с тамошними служащими. Как вы отнесетесь к тому, что я свяжусь с мистером Лаггом и оговорю с ним всю необходимую процедуру?

— О, вы чрезвычайно добры… но… когда это будет?

— Я бы предложил назначить похороны на конец следующей недели. Перед Новым годом. К тому времени погода должна немного улучшиться, и вы, и остальные друзья майора из Кригана сможете проехать через Черный остров и присутствовать на церемонии.

— Но разве не должны мы где-то собраться, чтобы помянуть его? Я готов оплатить расходы.

— Мистеру Лаггу нетрудно позаботиться и об этом. Можно устроить поминальный вечер в фойе гостиницы или в другом подходящем помещении. Все зависит от того, сколько соберется народу.

— Но есть еще другие проблемы — надо официально заверить завещание. Заморозить счет.

— Этим мы тоже займемся.

— И его личные вещи. Их нужно взять из госпиталя.

Оскар вспомнил о застиранных старых пижамах Билликлифа, его слуховом аппарате и обшарпанном кожаном чемодане. Все это было так душераздирающе трогательно, что, к своему смятению, он почувствовал в горле комок.

— Я позвоню туда и поговорю с сестрой в отделении, — предложил адвокат. — Вы помните номер?

К своему удивлению, Оскар помнил.

— Четырнадцать.

— Отделение номер четырнадцать. — Наступило молчание. Мудро Маккензи, наверное, делал заметки. — Я попрошу своего секретаря позаботиться об этом.

— Не могу выразить, как я вам благодарен. Вы сняли тяжкое бремя с моей души.

— Насколько я знаю, майор Билликлиф не хотел причинять вам каких-либо неудобств. Я сам позвоню мистеру Лаггу, а потом перезвоню вам, когда узнаю, как он собирается всем распорядиться. Вы дадите мне номер своего телефона?

Оскар назвал.

— Вы живете в Старой усадьбе в Кригане?

— Да.

— Ну, значит, никаких проблем. А если возникнут, я вам сообщу.

— Я очень вам благодарен, а если к тому же вы будете держать меня в курсе… Еще раз спасибо. Не буду больше отнимать у вас…

— Мистер Бланделл!

— Да?

— Не кладите трубку. Я должен вам кое-что сообщить. Разумеется, я напишу вам об этом официально, однако в это время года не всегда можно полагаться на почту, а так как у нас уже состоялся разговор, то хочу обрисовать вам в общих чертах создавшуюся ситуацию.

— Извините, но я не вполне понимаю, — нахмурился Оскар.

— Поступив в госпиталь, майор Билликлиф позвонил мне и сказал, что хочет увидеться. Я живу на улице Нэйрн и по дороге на работу проезжаю мимо госпиталя, так что рано утром в прошлый понедельник я к нему заехал. Он лежал в постели и был очень слаб, но совершенно в здравом уме и твердой памяти. Он беспокоился насчет завещания. После смерти жены он не позаботился составить новое и желал немедленно исправить положение. Он дал мне соответствующие инструкции, и в тот же день я составил у себя в офисе новое завещание. Майор был в состоянии его подписать. Мистер Бланделл, вы являетесь его единственным наследником. У него не было солидной собственности, он небогатый человек, но он хотел, чтобы вы стали владельцем его дома в Корридэйле, автомобиля и собаки. Боюсь, что машина и собака — не совсем то наследство, которое вам хотелось бы получить, но таково было желание майора. Что же касается денег, то он жил, и очень экономно, на свою пенсию, однако у него остались некоторые сбережения, и после того, как будут погашены расходы на похороны и оплачены оставшиеся счета, сумма составит примерно две с половиной тысячи фунтов.

Оскар сидел на лестнице, прижимая трубку к уху, и не находил слов.

— Мистер Бланделл?

— Да, я здесь.

— Я подумал, что, может быть, связь прервалась.

— Нет, я слушаю.

— Боюсь, наследство не очень существенное, но майор Билликлиф очень хотел, чтобы вы знали, как высоко он ценил вашу доброту.

— Но я не был с ним добр.

Если адвокат и слышал, что сказал Оскар, он это проигнорировал.

— Не знаю, видели вы дом или нет?

— Да, я ведь заезжал к майору за ключом и потом еще, когда он был болен. И, конечно, бывал там раньше, когда в доме жил лесничий.

— Когда майор Билликлиф приобрел дом у последнего владельца Корридэйла, я составлял купчую. Конечно, это очень скромное жилище, но, я бы сказал, с определенными возможностями.

— Да. Да, конечно. Извините, что я так лаконичен, но, право же, я потерял дар речи.

— Понимаю.

— Никогда не думал… не ожидал…

— Все сказанное я изложу в официальном письме, и вы сами решите, что предпринять. И ни о чем не беспокойтесь. Я поговорю с мистером Лаггом, и он все возьмет в свои умелые руки.

— Спасибо. — Тут Оскар почувствовал, что уж чересчур немногословен, и добавил: — Я вам действительно очень благодарен.

121